Последняя любовь знаменитого московского плейбоя

Ему 64, ей 40. Он всемирная знаменитость, народный артист, герой соцтруда, депутат и лауреат всего и вся, личный друг Сталина и Брежнева, корифей документального кино, снискавший немалую славу благодаря фильмам о гражданской войне в Испании, хронике сражений Великой Отечественной, картинам о горячих точках планеты и борьбе за мир. Это он снимал сдачу Паулюса под Сталинградом и подписание акта о капитуляции Германии. Снимал Мао Цзэдуна, Хо Ши Мина, Фиделя Кастро. Она – просто жена, а удачно «снимала» разве что своих мужей. Первым был ответственный работник Внешторга, вторым – Роман Кармен, третьим – Василий Аксенов.

Первого я не знаю, эмоционального отношения ко второму нет(этакий бронтозавр ушедшей эпохи), Аксенова(раннего) все еще люблю и очень высоко ценю.  Но мы отвлеклись… Итак, у Романа Кармена в 64 года случился инфаркт, от которого, как покажут дальнейшие события, он так и не оправился; точнее, ему помогли не оправиться. Пока же заботливая жена везет его восстанавливаться в Ялту. Накормив таблетками и кашкой, сделав клизму и укольчик, она с чувством выполненного долга идет развлекаться – пить, гулять, танцевать, трахаться. Это не мои домыслы, а свидетельства очевидцев и автора книжки в ЖЗЛ. Понять ее можно: темперамент буйный, возраст критический, а со старым больным мужем не то что никогда уже не потрахаешься(при всей сомнительности удовольствия), но даже и по набережной не погуляешь, и вина не выпьешь.

В одной из случайных компаний наша героиня встречает известного писателя(тоже, кстати, давно и глубоко женатого), с которым шапочно была знакома, но возможность для тесного общения открылась только сейчас… И начался бурный роман, который много раз описан как самим Аксеновым, так многочисленными очевидцами – пересказывать эту геронтологическую пошлятину не стану. Лучше я дам слово старому аксеновскому другу Анатолию Гладилину. «Все героини Аксенова — это одна и та же дама. Прекрасная, но непростая. О чем он и поведал однажды другу в таких примерно словах: «Васенька, твоя героиня — это красивая баба, но обязательно блядь. Которая, кроме того, что любит главного героя, спит еще с десятком как минимум мужиков. И из-за этого все они мучаются и так далее… Я понимаю: иначе неинтересно… Если бы ты писал героиню всю такую положительную, у которой отношения только с котлетами, которые она подает мужу с зеленым лучком для аппетита, ты, наверное, повесился бы с тоски. Поэтому она — такая».  И вот эта женщина, много раз воссозданная в текстах, вышла, как сейчас бы сказали, в реал. Голова, разумеется, пошла кругом, ведь он давно хотел такую – и не больше, и не меньше(c)

О больном дедушке как-то все сразу забыли. Да и на хрен он кому сдался, когда такая любовь?! Находились, правда, и совестливые уроды типа Юлиана Семенова. «Отдай Роме Майку!» – орал он на Аксенова и едва морду не набил. «О муже я вообще не думал,— признался в одном из интервью Аксенов,— просто был влюблен. Никакого столкновения у нас с ним не было. Майя была очень привлекательна, ей нравилось, когда мужики смотрели ей вслед. Роман продолжался, она отходила от своей семьи, я — от своей». Ну да, влюбленные отходили от семей, а Роман Кармен отходил от жизни. Вспоминает Белла Ахмадулина: «Василий Павлович тяжело переживал. Мы стали звонить, к телефону подходят не те, кто нужен. Муж подходит, кто же еще? Роман Лазаревич Кармен, с которым я тоже была дружна, держал себя… благородно. Он не мог не знать… Понимал: и я что-то знаю, но ничего не выдам — даже »под пыткой алкоголя». Белла Ахатовна считала, что в посвященном ей Аксеновым рассказе «Гибель Помпеи» иносказательно описана эта ситуация: Ялта, море, беспечность… заря чувства. Легкомысленная Ялта: кто пьет, кто танцует, кто… во что горазд». Как это мило, правда?.. Еще одно трогательное воспоминание: «Аксенов, бывало, подходил к машине, проверить, в порядке ли в банке с водой на полу тюльпаны, ждавшие под газетой их с Майей встречи… И случившийся рядом друг Анатолий Найман испытывал острую нежность к покорным цветам и к трогательному их обладателю». Так и хочется спросить у этих тонких, нежных и очень творческих людей: а как там дед? что, все еще живой?.. удивительная бестактность с его стороны!

В 1978 году Роман Кармен, наконец, умер, оставив пятидесятилетним влюбленным роскошную квартиру на Котельнической набережной, огромную дачу в Пахре и еще много всего и всякого, что мы по скромности и бедности перечислять не будем.

Что было дальше, все вы знаете. А если нет, почитайте только что вышедшую книжонку в серии ЖЗЛ — http://www.kommersant.ru/doc/2001677

Я это читать не буду. Как не смог прочитать и эпохальный труд Евг.Попова&Кабакова под лапидарным названием «Аксенов». Не то чтоб от этих текстов очень уж сильно подванивало, не то чтоб авторов этих я не уважал, — мне просто хочется сохранить любовь к «своему» Аксенову. Если вы подобных чувств лишены, то вполне можете рискнуть прочесть и то, и другое. Только не забудьте впечатлениями поделиться. Можно прямо здесь.

Однажды на исходе 60-х годов прошлого века популярный молодой советский писатель приехал в Ялту отдохнуть и поработать в Доме творчества. В первый же день в писательской столовой он встретил свою подругу, не менее известную поэтессу. Разговорились. Всплеснув руками, она воскликнула: «Как, ты не знаешь Майю? Сейчас я вас познакомлю!»

С этой реплики начался один из самых знаменитых шестидесятнических романов века: писателя Василия Аксенова и московской светской львицы-тигрицы Майи Кармен. (В их общей подруге без особого труда можно узнать Беллу Ахмадулину).

Фамилия Кармен этой женщине удивительно подходила и, хотя по паспорту она была Овчинникова, «вся Москва» ее знала как жену высокопоставленного режиссера-документалиста Романа Кармена. Аксенов и приехавший вместе с ним в Дом творчества поэт Григорий Поженян были наслышаны о Майе. Поженян готов был ринуться в бой, но, увидев собственными глазами искру, проскочившую между Василием и Майей, решил не мешать другу. «Уйду с дороги — таков закон. Третий должен уйти», — позже написал Поженян в одной из своих песен.

В этой наполненной знаменитостями столовой Аксенов увидел невеселые уставшие глаза овеянной мифами незнакомки и понял, что пропал. Оригинал оказался гораздо одухотворенней многих копий, которые рисовало распаленное воображение мужчин, желающих остаться тет-а-тет с супругой Кармена. 34-летняя Майя Змеул, по первому мужу Овчинникова, по второму Кармен, всю предыдущую зиму выхаживала своего не слишком счастливого документалиста после инфаркта, настигшего его в самом опасном мужском возрасте — на рубеже 60 лет. А не очень счастлив лауреат государственных премий и друг генсеков Роман Кармен был из-за сексуальных достижений доставшихся ему жен. Первые две ославили его на весь богемный мир своими громогласными изменами. А третья, Майя, моложе на четверть века, с белокурыми косичками и маленькой дочкой Аленой, показалась Кармену ангелом во плоти. Но потом ангел стал превращаться в демона-искусителя…

Василий Аксенов не был свободен к моменту встречи с Майей. Став известным писателем, он полностью утратил моногамные свойства характера. Остро ревнующая жена Кира и сын Алеша не мешали создателю исповедальной прозы много работать и постоянно куролесить. В ту пору, о которой мы говорим, на слуху был роман Аксенова с первой красавицей-интеллектуалкой города на Неве Асей Пекуровской. На пике этого романа Ася успела ненадолго сходить замуж за никому еще не известного Сергея Довлатова.

Любопытная сцена разыгралась в ресторане «Крыша» гостиницы «Европейская», где как-то ужинали Аксенов и Пекуровская (а Довлатов в это время служил в армии, подальше от жены Аси и сопровождавших ее лиц мужского пола). После ужина они спускались по лестнице, построенной модернистом Федором Лидвалем, и спорили, остались ли в Питере хорошие писатели, или все, подобно Аксенову, переехали в Москву. «Ну назови хоть кого-нибудь!» — взывал Аксенов к Асе. И тут они увидели распластанного у их ног, пьяного, что называется, в зюзю Андрея Битова. Указав перстом на съехавший набок битовский галстук, умница-красавица Ася сказала: «Вот лежит один из лучших представителей петербургской прозы!» — и, переступив через писательское тело, мимолетная жена Довлатова и примкнувший к ней прозаик Аксенов пошли ловить такси…

Между тем, курортный роман Майи Кармен и Василия Аксенова оказался совсем другого жанра. Об их затянувшихся встречах знали все. Майю осуждали больше, Василия — меньше. Только Белла Ахмадулина никого не осуждала, считая себя сестрой Аксенова и верной подругой Майи. Впрочем, она считала себя еще и подругой Романа Кармена. «О времена, о нравы!» — процитирует какой-нибудь латентный ханжа. На самом деле свободные нравы сопутствуют любым пассионарным временам. Потом, после ввода войск в Чехословакию в августе 68-го, совренессанс стал скукоживаться до состояния, ныне именуемого застоем. А роман Аксенова и Майи все продолжался. Их видели в Ялте, Коктебеле, Сочи, Прибалтике, Питере. Жена Аксенова Кира от этих видений болезненно полнела, муж Майи Роман Кармен переносил новые инфаркты и просил жену не оставлять его. Она ухаживала за больным Карменом, а потом встречалась с Аксеновым где-нибудь подальше от злопыхательской Москвы. «Верни Роме Майку!» — повторял при встрече Юлиан Семенов влюбленному коллеге.

Однажды друг Аксенова, знаток джаза и литературы Александр Кабаков, целый месяц отдыхал с женой Эллой в Таллинне. В один из вечеров они вышли на улицу Лабораториум, описанную в прозе Аксенова. И Кабаков сказал: «Здесь витает дух Василия Палыча». При этих словах на другой стороне улицы появились Аксенов и Майя Кармен. Кабаков вспоминал: «У красавицы Майи был тогда типаж Мэрилин Монро. Причем Монро того знаменитого кадра, где ветер из подземной вентиляции задирает ей подол платья». Я, дотошный автор этих строк, разглядывая фотографию Майи Афанасьевны, не увидела ни малейшего сходства с Мэрилин. Не очень молодая и совсем не кукольного типа женщина поражает своим взглядом. Взгляд — абсолютно счастливый. А у обнимающего ее Аксенова взгляд — абсолютно влюбленный. Неотразимая фотография! И разрезать ее пополам (он — отдельно, она — отдельно) невозможно.

В середине 70-х Аксенов заканчивает «Ожог», поворотный роман его судьбы и творчества. До половины «Ожога» главный герой запойно пьет, потом резко бросает пить. То же происходит и с Аксеновым. С середины романа он начинает писать, подпитываясь совсем другими энергиями. Свой самый главный роман Аксенов посвятил Майе. Алиса Фокусова из «Ожога» — одна из ипостасей Майи, так же, как Ралисса Кочевая из закатного романа «Таинственная страсть». Таинственная страсть к чему? К творчеству, любви, свободе? Ну да… Однако стихи Ахмадулиной, из которых Аксенов выкроил название романа, звучат так: «К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи»…

Роман Кармен умер в 1978 году от инфаркта. Майя так и не развелась с ним. После скандала с альманахом «МетрОполь» и последующего исхода Аксенова из Союза писателей назревает необходимость выезда из СССР. Аксенов развелся с Кирой и 30 мая 1980 года женился на Майе. У них была очень грустная свадьба на Переделкинской даче. Случайно или не случайно дата регистрации брака совпала с 20-летием смерти Пастернака, умершего в том же Переделкине.

В 2004 году они перебрались во Францию, в Биарриц. И в Москве им ещё в 90-х дали квартиру в высотке на Котельниках взамен той, что отобрали после отъезда. 15 января 2008 Аксенов потерял сознание за рулем, выезжая из двора этой самой высотки. В итоге — тяжелейший ишемический инсульт, две операции и полтора года в состоянии комы. 6 июля 2009 года Василия Павловича не стало. А еще раньше дочь Майи Алена, приехавшая из США в Москву, чтобы ухаживать за любимым отчимом, умерла во сне. Ей было 54 года. Майя Афанасьевна, потерявшая внука, дочь и мужа, осталась совсем одна. Только тибетский спаниель Пушкин, любимец Аксенова, заставлял ее жить дальше. Она говорила, что не может его бросить. Жив ли ты еще, дружище Пушкин?..

P. S. В 2006 году я познакомилась с Василием Павловичем Аксеновым на кинофестивале «Остров Крым» в Севастополе. Он выкроил 15 минут, чтобы поговорить со мной. Председателя жюри ждал просмотр очередного фильма. Ровно на 15-й минуте за Аксеновым пришли. Он взглянул на пришедших: «В кино не пойду. Этот разговор мне важнее». И мы продолжили нашу беседу. У него были грустные глаза, но он шутил и так, не всерьез упоминал, что Майя Афанасьевна теперь читает, в основном, дамские детективы, поскольку они действуют на нее успокаивающе, в отличие от произведений мужа. «А как вы сами относитесь к своей писательской судьбе?» — спросила я. И Аксенов печально ответил: «В 60-е — 70-е меня читали, но не знали в лицо. Теперь меня узнают на улице, но не читают».

Ирина КАРПИНОС

literratura.org

Оцените пост

Поделиться

Биография

Как и французский режиссер Клод Лелуш, документалист Роман Кармен начал снимать в ранней юности камерой, подаренной отцом. Основоположнику советской кинопублицистики довелось запечатлеть похороны Владимира Ленина и возвращение челюскинцев, пленение Фридриха Паулюса и Нюрнбергский процесс. Роман Лазаревич снимал Луиса Корвалана и Энвера Ходжу, дружил с Фиделем Кастро и Эрнестом Хемингуэем.

Детство и юность

Документалист родился в ноябре 1906 года в семье писателя Лазаря Кармена. Отца Романа называли одесским Максимом Горьким. Мужчина дружил с Корнеем Чуковским и Александром Куприным и первым в роду стал использовать псевдоним Кармен вместо фамилии Коренман. Рома осиротел в неполные 14 лет. Причиной смерти Кармена-старшего стало обострение туберкулеза, вызванное нахождением в застенках Антона Деникина.

После кончины Лазаря Осиповича его друзья издали сборник рассказов писателя и отдали гонорар вдове. Женщина с двумя детьми переехала в Москву. Чтобы семья не голодала, Роман, едва оправившийся после сыпного тифа, пошел работать приемщиком в ломбард. Юноша безуспешно пытался поступить в Московское техническое училище, сейчас носящее имя Николая Баумана.

Мать Романа стала печатать тексты для возрождаемого журнала «Огонек», который пользовался популярностью еще до революции. По замыслу редактора Михаила Кольцова, чтобы издание заинтересовало и неграмотных, в нем должно было быть как можно больше фото. Посмотрев снимки Кармена, Михаил Ефимович выдал парню удостоверение фотокорреспондента журнала.

Роман быстро стал отличным репортером. Юноша для получения эффектного кадра не боялся рисковать и экспериментировать — снимал с подъемных кранов и крыш движущихся вагонов. На первый гонорар он купил добротный костюм, понимая, что хорошая одежда открывает двери перед корреспондентом. Когда умер Ленин, Кармен ухитрился получить все мыслимые пропуска во все комиссии, организующие прощание с вождем.

Вскоре Роману стало тесно в профессии фотографа. В 1932-м парень окончил операторский факультет института кинематографии, а за 2 года до получения диплома уже работал на студии «Союзкинохроника».

Личная жизнь

Личная жизнь Романа Лазаревича выделывала немыслимые пируэты. Первая спутница жизни документалиста, с которой он познакомился летом 1929 года, — дочь революционера Емельяна Ярославского (Минея Губельмана) Марианна, недолго прожив в браке с Карменом, ушла от него к дипломату Марселю Розенбергу.

Когда второго мужа репрессировали, женщина выучилась на скульптора и уехала в сибирскую глубинку. Третьей любовью Марианны стал молодой натурщик Василий Воронкин, впоследствии ставший профессором, пионером советской реабилитологии инвалидов по зрению.

Вторую жену Нину Орлову, с которой кинематографист прожил больше 20 лет, мужчина «отбил» у сына отца народов Василия Сталина. Третья супруга Майя Овчинникова в течение 10 лет изменяла Кармену с другим Василием — писателем-диссидентом Аксеновым, за которого после смерти документалиста вышла замуж. Об адюльтере, всколыхнувшем всю советскую богему, писали и сам автор романа «Остров Крым», и его многочисленные биографы, включая Александра Кабакова.

Роман Лазаревич дружил с литературным отцом Штирлица — писателем Юлианом Семеновым и написал послесловие к сборнику произведений друга. Кармен — автор нескольких книг, из-под пера кинематографиста вышли «Автомобиль пересекает пустыню» и «Под пулеметным огнем. Записки фронтового оператора».

Оба сына документалиста (старший, рожденный в первом браке, названный в честь отца и пошедший по стопам родителя, и младший, связавший биографию с международной журналистикой) умерли в 2013 году. Внук Романа Лазаревича Максим Кармен стал оператором и продюсером.

Фильмы

По оценке Константина Симонова, роль Кармена в военной кинодокументалистике равноценна вкладу Ильи Эренбурга в публицистику. Роман Лазаревич прошел все фронты Великой Отечественной. Глазами оператора весь мир увидел блокаду Ленинграда и битву за Москву. Опыт съемок боев Кармен получил еще в Испании, запечатлев гражданскую войну на Пиренейском полуострове.

Оператора отличали смелость и находчивость. В начале карьеры Кармен снимал полет аэростата. Летательный аппарат начал падать, но Роман, рискуя быть раздавленным, не прекратил съемки. На фронте, чтобы запечатлеть мужество солдат, он бежал вместе с ними в атаку. С не меньшей отвагой оператор проявил себя при съемке морских сражений — кадры впоследствии вошли в серию «Битва на море» киноэпопеи «Неизвестная война».

Находчивость документалист проявил, когда захотел попасть в пылающую Испанию. Роман написал письмо Иосифу Сталину со словами «Советский оператор обязан снимать Гражданскую войну. Именно советский оператор». Через 2 недели Кармен летел военным самолетом в Испанию.

Когда в 1937–1938 годах знакомые мужчины стали оказываться в тюрьмах, оператор начал проситься в дальние и даже зарубежные командировки, в частности в Китай. Репрессии, как и фронтовые ранения, миновали Кармена. В 1955-м фильмография Романа Лазаревича пополнилась картиной о соседе Китая — вышла художественно-документальная лента «Вьетнам».

Критики нередко обвиняли документалиста в жестокости (оператор недрогнувшей рукой снимал матерей, оплакивающих погибших детей) и провокационности (якобы, запечатлевая нелегкий труд нефтяников, съемочная группа Кармена для эффектных кадров сама поджигала нефть). Роман Лазаревич отвергал обвинения, но подчеркивал, что кинодокументалистика не тождественна объективности и беспристрастности. Оператор показывает зрителям только те кадры и ракурсы, которые соответствуют его позиции или заданию.

Курьезен случай на Нюрнбергском процессе. Кармен долго подкарауливал момент, когда подсудимый Герман Геринг почешет шею, чтобы сопроводить кадр комментарием — «Обвиняемый чувствует, что его ждет веревка». Кинохроника с этими словами вышла на советские экраны, а нацистский преступник избежал виселицы: жена смогла передать мужчине капсулу с ядом.

Смерть

В 64 года у Романа Лазаревича случился первый инфаркт. Несмотря на начавшее беспокоить сердце и проблемы в личной жизни, вызванные изменами третьей жены, Кармен продолжал трудиться. Последней работой режиссера стал совместный сериал документалистов СССР и США «Неизвестная война». Последняя серия проекта «Неизвестный солдат» вышла уже после смерти уроженца Одессы.

Документалист скончался 28 апреля 1978 года. Могила Романа Лазаревича находится на Новодевичьем кладбище Москвы. Через четверть века там же похоронили первую супругу Кармена Ярославскую, прожившую 88 лет.

Фильмография

• 1933 — «Парад на Красной площади в Москве»
• 1936 — «Салют пионерам Испании»
• 1940 — «Город Львов»
• 1946 — «Суд народов»
• 1946 — «На процессе главных немецких преступников в Нюрнберге»
• 1947 — «Ленинград»
• 1950 — «Спорт смелых»
• 1955 — «Дружба великих народов»
• 1958 — «Широка страна моя»
• 1961 — «Пылающий остров»
• 1962 — «Государство — это мы»
• 1965 — «Великая Отечественная»
• 1967 — «Гренада, Гренада, Гренада моя…»
• 1972 — «Пылающий континент»
• 1978 — «Неизвестная война»
• 1979 — «Великая Отечественная. Союзники»

Используемые источники:

• https://vlad-dolohov.livejournal.com/131345.html
• https://evreimir.com/174580/na-tom-kontse-zamedlennogo-zhesta-istoriya-lyubvi-vasiliya-aksenova-i-maji-karmen/
• https://24smi.org/celebrity/117107-roman-karmen.html